Отдельно можно упомянуть раздел документа, в котором рассмотрен вопрос правомочности лицензии GPL в условиях российского законодательства. По мнению юриста Татьяны Никифоровой из фирмы Salans, в настоящее время имеются следующие проблемы:

• Лицензия GPL в оригинале существует на английском языке, поэтому суд неспособен прочитать лицензию в оригинале. Поэтому, когда в подобных случаях ссылаются на некую лицензию, которая существует в Интернете и на английском языке, суд воспринимает это как отсутствие условий, и использование программы рассматривается как использование без договора, со всеми вытекающими отсюда правовыми рисками.
• Основное требование, которое существует в законодательстве РФ применительно к лицензионным договорам, заключается в том, что он должен быть заключен в письменной форме и на русском языке. Помимо проблемы с переводом, есть также проблема с письменной формой, поскольку стандарты работы сообщества разработчиков заключаются в том, чтобы делать ссылку на текст лицензии, расположенный в сети Интернет. Для России это пока что не работает, так как наше законодательство еще недостаточно приспособлено к цифровому миру, требуется документ с печатью и подписью.
• В Российском законодательстве есть требование о том, что лицензионный договор по определению должен быть возмездным; если же он безвозмездный, об этом должно быть прямо в нем написано. И даже в том случае, если лицензию GPL перевели на русский язык, все равно остаются риски — так как в лицензии GPL нет той самой фразы, что права предоставляются безвозмездно.
• Еще одна формальная сложность заключается в том, что по нашему законодательству в лицензионном договоре должен быть указан срок, на который предоставляются права — и если такой срок не указан, то считается, что права предоставлены на 5 лет. Обычно в типовых свободных лицензиях нет упоминаний о сроке действия, и для российского законодательства это означает, что вы приобретаете права в лучшем случае на 5 лет.

С другой стороны юрист Фонда свободного программного обеспечения (FSF) и один из авторов лицензии GPLv3 профессор Эбен Моглен считает, что действующее российское законодательство нарушает первичный документ в области авторского права — Бернскую конвенцию: «По Бернской конвенции, авторское право, применяемое к тому или иному произведению, не имеет ничего общего с местом его производства, а также его распространения. По Бернской конвенции, за последние 120 лет авторское право, применяемое к произведению — это авторское право, существующее в месте первой публикации. Поэтому следует помнить, что при возникновении неких “правовых патологий” относительно легитимности использования СПО российский суд при подобных обстоятельствах встретит серьезные возражения с нашей стороны — о том, что суд применяет ненадлежащее авторское право, которое не соответствует Бернской конвенции. И применение любого из указанных ограничений, особенно включая уголовную ответственность, никоим образом не уполномочено, и будет представлять собой фундаментальное нарушение основ применения права».

Источник: http://www.opennet.ru/opennews/art.shtml?num=30137